Сложные объекты интеллектуальных прав. Общая часть

Введение

Технологическое развитие предопределяет развитие права: новые формы и объекты появляются каждый день, в то же время уже существующие объекты постоянно усложняются, так же, как и их правовое регулирование в рамках традиционных подходов. Об этом писал В.А. Дозорцев: «Традиционные объекты авторского права достаточно просты, они есть результат творчества одного лица или очень редко небольшой группы лиц – соавторов, во всяком случае осуществлявших однородную деятельность. С развитием техники появились весьма сложные объекты, которые, как правило, просто не могут быть созданы одним лицом, к тому же они составляют продукт разнородной деятельности»1.

Осознание того, что современные результаты интеллектуальной деятельности нередко включают в себя множество самостоятельных охраноспособных элементов, правообладателями которых может быть несколько лиц, легло в основу формирования института сложных объектов интеллектуальных прав, закрепленного в IV части ГК РФ2.

Такие сложные результаты интеллектуальной либо организационной деятельности, бесспорно, занимают важное место в современном гражданском обороте. Значение комплексных объектов, которые имеют синтетический характер и являются результатом коллективных (скоординированных) усилий, как далее отмечал В.А. Дозорцев, возрастает, а их отдельная охрана становится необходимой. Исключительные права, возникающие в связи с такими объектами, он предложил называть продюсерскими, обращая внимание на то, что такие объекты зачастую создаются не творческими, а организационными усилиями юридических лиц3, что требует определенных подходов при их правовом регулировании, которые отличаются от традиционных.

Закрепление категории сложных объектов преследует две ключевые цели: во-первых, защитить законные интересы создателя таких объектов, чьими организационными усилиями они создаются, и, во-вторых, обеспечить оборот сложных объектов в качестве единого, без необходимости определения отношений по поводу входящих в них элементов между участниками всякий раз.

Представляется, что появление в IV части ГК РФ категории сложных объектов являлось ответом на будущие вызовы. Во многом это представление законодателя оправдалось, а тематика сложных объектов не утрачивает своей актуальности и сейчас. Более того, институт сложных объектов приобретает новое значение в условиях стремительного развития цифровых технологий и появления новых форм объектов интеллектуальных прав. Закрепленные в законодательстве принципы могут быть использованы в качестве фундамента для регулирования отношений по поводу возникающих новых объектов.

Вместе с тем, несмотря на значимость категории сложных объектов, в регулировании складывающихся по поводу них отношений остается множество нерешенных проблем. В частности, отсутствие законодательно закрепленного определения сложного объекта, отсутствие сформулированных признаков для выделения таких объектов, а также оправданность исчерпывающего перечня, установленного в п. 1 ст. 1240 ГК РФ. Все это обосновывает необходимость детального анализа правовой конструкции сложного объекта, закрепленной в ст. 1240 ГК РФ.

Настоящее исследование, подготовленное по результатам обсуждения, состоявшегося в рамках конференции «Сложные объекты: нужно ли расширять их легальный список?», посвященной 10-летнему юбилею IP CLUB, направлено на формирование системного представления о сложных объектах интеллектуальных прав, выявление ключевых проблем их регулирования и разработку возможных направлений совершенствования правового подхода.

1. Признаки сложного объекта интеллектуальных прав

Статья 1240 ГК РФ не содержит в себе четко сформулированного определения сложного объекта. Из пункта 1 ст. 1240 ГК РФ можно вывести, что под сложным объектом понимается объект, включающий в себя несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. Иных конституирующих признаков и критериев закон не дает. В доктрине неоднократно указывалось на недостаток ст. 1240 ГК РФ в этой части4.

Такая скупость законодателя в части обозначения признаков, по которым было бы возможным квалифицировать объекты в качестве сложных, порождает массу вопросов, первоочередным из которых является следующий: какие именно признаки дают основания квалифицировать некоторую совокупность объектов интеллектуальных прав в качестве сложного объекта?5

Учеными в разное время выделялись различные признаки сложного объекта: многосубъектность, комплексность и единство направленности результатов интеллектуальной деятельности, входящих в сложный объект6, стабильность объективной формы и воспроизводимость, вхождение в исчерпывающий перечень, наличие лица, организовавшего создание такого сложного объекта, неделимость творческих вкладов7 и др.

Некоторые из выделенных в доктрине признаков нашли отражение и в судебной практике. Так, в пункте 17 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23 сентября 2015 г., фактически был сформулирован новый, не указанный ранее в ст. 1240 ГК РФ признак: «… Ст. 1240 ГК РФ называет один признак сложного объекта: он включает в себя несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, однако, по смыслу закона, он должен представлять собой единое целое завершенное произведение, в котором невозможность использования хотя бы одной составляющей его части приведет к утрате авторского замысла создателя сложного объекта, в результате чего нарушится целостность результата интеллектуальной деятельности и его дальнейшее применение станет невозможным».

Мы считаем возможным выделить следующие признаки сложного объекта интеллектуальных прав:

1) множественность охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (не менее трех);

2) разнородность используемых результатов интеллектуальной деятельности;

3) целостность формы и сложность внутренней структуры.

Рассмотрим выделенные нами признаки.

Множественность охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (не менее трех). В пункте 1 ст. 1240 ГК РФ прямо указано, что в состав сложного объекта может входить только несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. Интересно, что законодатель в данной норме особенно подчеркивает то, что результаты интеллектуальной деятельности должны быть именно охраняемыми, что в части IV ГК РФ встречается, помимо ст. 1240, всего дважды: в названии ст. 1225 «Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации», а также в п. 2 ст. 1240.1, где определяется, чт относится к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности, непосредственно связанным с обеспечением обороны и безопасности.

Данное положение позволяет сделать однозначный вывод о том, что использование исключительно множества неохраняемых объектов (включая объекты авторского права, на которые истек срок действия авторских прав) делает невозможным его квалификацию в качестве сложного объекта. Тем не менее законодатель не исключает возможность использования в составе сложного объекта наряду с охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности иных неохраняемых результатов, которые будут выступать в качестве вспомогательных элементов8.

Спорным представляется вопрос трактовки термина «результаты интеллектуальной деятельности» в контексте п. 1 ст. 1240 ГК РФ и неупоминание средств индивидуализации в указанной норме. Несмотря на положения ст. 128, 1225 ГК РФ, в соответствии с которыми средства индивидуализации приравнены к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности, буквальное толкование п. 1 ст. 1240 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что связка «охраняемый результат интеллектуальной деятельности + товарный знак» также не может квалифицироваться как сложный объект9.

Такой подход представляется неверным, поскольку законодатель искусственно ограничивает возможный состав сложных объектов только результатами интеллектуальной деятельности, фактически исключая средства индивидуализации, что, безусловно, приводит к сужению сферы применения нормы о сложных объектах.

Более того, законодатель, закрепляя самостоятельный правовой режим, поместил нормы о сложных объектах в главу 69 «Общие положения», подразумевая, что организуемый сложный объект не является объектом именно авторского права и, следовательно, в его составе могут использоваться различные объекты интеллектуальных прав, включая средства индивидуализации. В контексте этого следует не согласиться с А.Ю. Копыловым, который высказывал идею о том, что сложный объект является именно произведением – объектом авторского права10.

Целесообразным представляется использование в п. 1 ст. 1240 ГК РФ следующей формулировки: «Лицо, организовавшее создание сложного объекта, включающего несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации…», что позволит расширить применение режима сложных объектов и исключит любое ограничительное толкование данной нормы.

В ГК РФ не установлен и количественный критерий, а именно отсутствует указание на то, какое количество результатов интеллектуальной деятельности, используемых в составе сложного объекта, является достаточным. Тем самым, нормой, закрепляющей правовой режим сложного объекта, фактически не регламентируются объективные границы этого правового режима, что приводит к явной правовой неопределенности.

Вопрос достаточного количества охраняемых результатов интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта также не нашел подробного отражения в доктрине и судебной практике. Так, в разное время указывалось на необходимость использования значительного11 числа результатов интеллектуальной деятельности или нескольких объектов интеллектуальных прав12 без количественной конкретизации.

На наш взгляд, объединяемых результатов интеллектуальной деятельности должно быть не менее трех13. Включение в состав объекта только двух элементов еще не позволяет считать его качественно новым явлением, требующим специального правового режима. Так, песня, соединяющая в себе литературное и музыкальное произведение, очевидно не может называться сложным объектом14, поскольку регулирование отношений между авторами этих произведений не нуждается в особом правовом режиме и может осуществляться с использованием традиционных механизмов (соавторство и договорные конструкции распределения прав на объект совместного творчества), а объединяемые произведения могут использоваться независимо друг от друга. По аналогичному обоснованию не может признаваться сложным объектом и книга с иллюстрациями15.

Именно три и более охраняемых результатов интеллектуальной деятельности могут свидетельствовать о сложности внутренней структуры объекта (об этом речь пойдет далее). В подобных случаях, когда количество используемых результатов интеллектуальной деятельности превышает два, могут возникать вопросы распределения прав на создаваемый в результате объединения сложный объект. Как указывалось ранее, именно необходимость урегулирования отношений между большим количеством правообладателей легла в основу института сложных объектов, поскольку требовался особый правовой механизм, обеспечивающий баланс интересов всех участников.

Таким образом, именно наличие не менее трех охраняемых результатов интеллектуальной деятельности является первым конституирующим признаком сложного объекта.

Разнородность используемых результатов интеллектуальной деятельности. В контексте определения признаков сложного объекта особое внимание уделяется разнородности используемых результатов интеллектуальной деятельности.

Разнородность предполагает включение в состав сложного объекта неоднотипных результатов интеллектуальной деятельности, относящихся к разным категориям16. Представляется, что в составе сложного объекта могут (и должны) использоваться различные разнопорядковые объекты интеллектуальных прав, перечисленные в ст. 1225 ГК РФ, включая не только произведения науки, литературы и искусства, но и программы для ЭВМ, изобретения, а также средства индивидуализации.

Классическим примером сложного объекта, включающего в себя разнородные охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, является кинофильм. Так, в составе любого кинофильма, как правило, можно выделить литературный сценарий, музыкальные произведения с текстом или без текста, графические произведения, исполнения актеров, программы для ЭВМ и другие объекты.

При этом нужно добавить, что для квалификации объекта в качестве сложного не требуется включение в его состав исключительно неповторяющихся разнородных результатов интеллектуальной деятельности. Возникает закономерный вопрос: какое минимальное количество разнородных результатов интеллектуальной деятельности необходимо включить в состав единого объекта для его квалификации в качестве сложного? На наш взгляд, в составе сложного объекта должно быть минимум два разнородных результата интеллектуальной деятельности, перечисленных в ст. 1225 ГК РФ. Двух различных результатов интеллектуальной деятельности достаточно для признания их разнородности. В то же время общее минимальное количество используемых результатов интеллектуальной деятельности, как мы указывали выше, должно составлять не менее трех. Тем самым возможна ситуация признания сложным объектом следующей совокупности результатов интеллектуальной деятельности (при соответствии иным признакам сложных объектов): «два музыкальных произведения + литературное произведение».

Именно признак разнородности, по словам К.А. Барышниковой, является ключом к пониманию правового режима сложного объекта17 и позволяет отделить сложные объекты от иных категорий, включая составные произведения. В отличие от составных произведений, являющихся результатом творческого труда по подбору и компоновке18, прежде всего, однородных материалов19, сложный объект подразумевает под собой именно совокупность различных охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. На такой признак сложного объекта, как разнородность используемых результатов интеллектуальной деятельности, в доктрине также указывали В.А. Дозорцев20, А.Ю. Копылов21, А.В. Снопкова22 и др.

На наш взгляд, разнородность используемых результатов интеллектуальной деятельности является системообразующим признаком сложного объекта, который определяет как специфику данного правового режима, так и необходимость его отдельного закрепления в ГК РФ.

Отдельного анализа в контексте данного признака заслуживает вопрос соавторства между авторами разнородных результатов интеллектуальной деятельности. Так, основное противоречие в доктрине заключается в том, следует ли рассматривать создание разнородных результатов интеллектуальной деятельности как часть совместного творческого вклада в единый результат (в данном случае – сложный объект).

И.В. Савельева полагает, что соавторство возможно только в рамках одного осуществляемого вида творчества, в то время как при объединении разнородных результатов интеллектуальной деятельности говорить о возникновении соавторства нельзя. Основной причиной такого подхода она называет разнородность характера творческого труда, которая предопределяет необходимость отдельного регулирования и самостоятельной защиты авторских прав каждым из создателей23.

Схожую точку зрения об однородности деятельности соавторов для признания соавторства высказывал и В.А. Дозорцев. По его мнению, при разнородном творчестве речь идет не о соавторстве, а о соучастии или сотрудничестве, что предполагает иной правовой механизм регулирования отношений между создателями24. «Лица, принимающие участие в создании фильма, произведения которых вошли в него в качестве составной части, – как далее указывает В.А. Дозорцев, – соавторами не являются»25.

К.А. Барышникова, анализируя позиции других ученых, включая мнения, высказанные О.С. Иоффе и С.А. Чернышевой, на примере создании оперы (музыка и либретто) поддерживает общий вывод о том, что соавторство при неоднородном творчестве возможно26. Не оспаривая данный вывод, хотим отметить, что по отношению к сложным объектам законодатель уходит от категории соавторства и использует иную правовую конструкцию.

Представляется, что, если разнородные результаты интеллектуальной деятельности изначально создаются как самостоятельные объекты интеллектуальных прав и лишь впоследствии объединяются в составе сложного объекта по инициативе лица, организовавшего создание сложного объекта, говорить о соавторстве в таком случае некорректно. В связи с этим аргументы о том, что наличие неделимых творческих вкладов в создание сложного объекта является еще одним конституирующим признаком рассматриваемого института27, представляются неверными. Следовательно, ключевым критерием признания соавторства выступает не разнородность используемых элементов и творческого труда, а степень их интеграции в единый сложный объект.

Целостность формы и сложность внутренней структуры. Данный признак можно считать, пожалуй, самым разработанным в российской научной литературе. В Заключении по вопросам толкования и возможного применения отдельных положений части четвертой Гражданского кодекса Исследовательский центр частного права указал, что к сложным объектам могут относиться только те объекты, «которые, с одной стороны, представляют собой единое целое (единый объект), а с другой стороны, имеют сложный состав (структуру), образуемый из совокупности разнородных результатов интеллектуальной деятельности»28.

Неудивительно, что сложность структуры – один из первых признаков, на которые было обращено внимание советских ученых, занимающихся проблематикой правовой охраны кинофильмов. Так, М.В. Гордон указывал: «Вместе с тем нельзя признавать кинофильм только суммой этих отдельных элементов. При создании кинофильма продолжают существовать в его составе объекты, созданные в процессе подготовительной работы, но общий результат всей деятельности по созданию фильма выходит за пределы простого соединения этих объектов. <…> кинофильм нельзя рассматривать как сумму объектов, на которые существует авторское право определенных лиц»29. Представляется, что указанная позиция в полной мере распространяется на любой сложный объект и характеризует, в первую очередь, сложную внутреннюю структуру таких объектов.

В дальнейшем данный признак также был предметом детального исследования в доктрине. Например, А. Юмашев указывал следующее: «Результаты интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта не просто комбинируются друг с другом, а включаются в структуру такого объекта, который существует уже как единое целое, а не как совокупность разнородных объектов»30. Похожую позицию высказывал и И.Д. Озерский: «… Следующим признаком сложного объекта является единство всех его составляющих, наличие такой взаимосвязи между ними, которая позволяет всем компонентам служить единой цели, а объекту, который они образуют, быть завершенным и неделимым с точки зрения общего назначения»31.

Признак единства и целостности результатов интеллектуальной деятельности, входящих в состав сложного объекта, является единственным не поименованным в ст. 1240 ГК РФ признаком, который признается на уровне судебной практики. Так, Верховным Судом РФ неоднократно приводилась уже упоминаемая позиция о сложном объекте как о целом едином завершенном произведении, в котором невозможность использования хотя бы одной составляющей его части повлечет утрату авторского замысла создателя сложного объекта, целостности результата интеллектуальной деятельности и невозможности его дальнейшего применения32. В дальнейшем эта позиция получила широкое применение в судебной практике33.

Действительно, ключевым признаком сложного объекта можно назвать интеграцию всех его составляющих элементов в единое неделимое целое, в котором каждый элемент выполняет определенную функциональную роль. В отличие от простого объединения результатов интеллектуальной деятельности (в первую очередь, в качестве составного произведения), сложный объект характеризуется неразрывной связью всех его компонентов и общим восприятием в качестве единого объекта.

Тем самым, конституирующим признаком сложного объекта является целостность его формы (внешнее отражение признака) и сложность внутренней структуры (внутреннее отражение признака). При этом под целостностью формы сложного объекта следует понимать именно возможность его восприятия в качестве единого объекта и использования этого объекта в коммерческом обороте. В то же время под сложностью внутренней структуры следует подразумевать, во-первых, состав сложного объекта из множества разнородных охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, и во-вторых, такую взаимосвязь этих элементов, которая делает возможной восприятие множества составных частей в качестве единого объекта и дальнейшее использование такого объекта, в ином случае это становится невозможным.

Дискуссионным вопросом является уровень интеграции составляющих частей и возможность их самостоятельного использования вне сложного объекта. Так, А. Амбарян указывал, что объекты, вошедшие в состав сложного произведения, продолжают сохранять свою юридическую автономность и являться объектами интеллектуальных прав34. Следует согласиться с указанным мнением и отметить следующее. Действительно, охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, включенные в состав сложного объекта, не теряют своей правовой природы после такого включения и продолжают оставаться отдельными и самостоятельными объектами интеллектуальных прав, которые могут использоваться и вне сложных объектов. Особенно это замечание актуально для случаев, когда в состав сложных объектов включаются те результаты интеллектуальной деятельности, которые не создавались исключительно для такого использования и продолжали самостоятельно «жить» до создания сложного объекта.

Тем не менее те результаты интеллектуальной деятельности, которые были включены в состав сложного объекта, после такого включения уже не могут быть без ущерба изъяты из этого сложного объекта. Так, например, сложно себе представить полноценный кинофильм, из которого был изъят саундтрек, который являлся его неотъемлемой частью. Более наглядным примером может служить ситуация, когда из состава театрально-зрелищного представления изымается литературный источник – пьеса, что делает невозможным какое-либо использование театрально-зрелищного представления в принципе.

Таким образом, признак целостности формы и сложности структуры сложного объекта остается ключевым признаком, обосновывающим его правовую природу. Данный признак, разработанный изначально в юридической науке, нашел отражение и в судебной практике. Признание признака целостности подтверждает необходимость самостоятельного правового регулирования сложных объектов, потому что именно данный признак подтверждает необходимость обеспечения баланса интересов участников при создании сложных объектов.

В доктрине неоднократно отмечалось, что многосубъектность (наличие нескольких лиц, обладающих исключительными правами на элементы, входящие в состав сложного объекта) является еще одним признаком сложного объекта35. Высказывалась позиция, что для появления сложного объекта необходимо наличие как минимум трех правообладателей: двух первоначальных (на объекты интеллектуальных прав, из которых составляется сложный объект), а также собственно создателя сложного объекта36.

На наш взгляд, участие множества лиц в создании сложного объекта не может рассматриваться в качестве его конституирующего признака. Такая многосубъектность сама по себе не влияет на рассмотренные нами признаки и не предопределяет сложность внутренней структуры такого объекта. Подобный признак сложного объекта критикует и К.А. Барышникова37.

Наличие множества участников, необходимых для организации и создания сложного объекта, исторически можно рассматривать как одну из причин формирования института сложного объекта. Так, например, в середине XX в. М.В. Гордон отмечал, что кинофильм представляет собой результат совместной работы нескольких авторов над различными специальными объектами авторского права38, а В.А. Дозорцев, как уже упоминалось, писал о результате коллективных (скоординированных) усилий. Следовательно, можно говорить о том, что правовой режим сложных объектов возник как ответ на необходимость урегулирования комплексных взаимоотношений между различными субъектами, участвующими в создании такого объекта.

Тем не менее в настоящее время правовая конструкция сложного объекта не предусматривает обязательное участие нескольких субъектов в его создании. В ряде случаев сложный объект может быть создан в результате творческого труда единственного автора или правообладателя (например, создание музыкантом видеоклипа на собственное музыкальное произведение с текстом); в иных случаях сложные объекты могут создаваться в результате действий различных лиц, но правообладателем такого объекта в силу закона будет единственный субъект (например, создание анимационного (мультипликационного) фильма сотрудниками в рамках служебных отношений).

Таким образом, в современных условиях создание сложного объекта не всегда сопряжено с многосубъектностью. Представляется, что многосубъектность постепенно утрачивает свое значение в качестве конституирующего признака сложного объекта, уступая место структурной сложности и взаимосвязанности множества разнородных результатов интеллектуальной деятельности.

Еще один признак сложных объектов, традиционно выделяемый в российской научной и учебной литературе, - вхождение в исчерпывающий перечень п. 1 ст. 1240 ГК РФ. На необходимость вхождения в такой перечень для признания объекта в качестве сложного указывали, в частности, Е.В. Грушина39 и Ф.Р. Хайруллин40.

Включение отдельных объектов в исчерпывающий перечень для их признания сложными, по нашему мнению, также не может являться конституирующим признаком правового режима сложных объектов. Формальное установленное законодателем ограничение сложных объектов от иных правовых режимов и объектов интеллектуальных прав не отражает сущностных характеристик данной правовой конструкции. Отсутствие в ст. 1240 ГК РФ четко закрепленных признаков сложных объектов наряду с содержанием исчерпывающего перечня делает поименованное указание таких объектов во многом случайным и не основанным на единых, системно выработанных правовых подходах. Подробнее проблема закрепления исчерпывающего перечня сложных объектов будет рассмотрена далее.

2. Исчерпывающий перечень сложных объектов в п. 1 ст. 1240 ГК РФ

Как известно, ст. 1240 ГК РФ содержит закрытый перечень сложных объектов. Сейчас в этот перечень включены: (1) кинофильм и иные аудиовизуальные произведения, (2) театрально-зрелищное представление, (3) мультимедийный продукт, (4) база данных. Вывод о закрытом характере перечня сложных объектов можно сделать на основе буквального толкования п. 1 ст. 1240 ГК РФ41.

Однако перечень сложных объектов не всегда был именно таким. Первоначально ст. 1240 ГК РФ в проекте IV части ГК РФ выглядела совершенно иначе, претерпевая изменения при каждом чтении в Государственной Думе. Подробное изменение перечня сложных объектов представлено в таблице42.

Анализ изменений ст. 1240 ГК РФ в этой части свидетельствует о том, что перечень сложных объектов неоднократно пересматривался на разных этапах законодательного процесса.

Несмотря на то, что первоначальные редакции п. 1 ст. 1240 ГК РФ предусматривали более разнообразный список сложных объектов (включая, например, телевизионные передачи, законченные технические агрегаты и т. д.), тем не менее сам он всегда оставался закрытым, а его изменения происходили исключительно путем точечных (и зачастую случайных) законодательных правок.

Таким образом, с момента разработки проекта IV части ГК РФ законодатель и не предполагал делать перечень сложных объектов открытым, стремясь к четкому определению объектов, подпадающих под действие ст. 1240 ГК РФ. Обоснование такого подхода можно найти в Заключении Исследовательского центра частного права, где указывалось, что в п. 1 ст. 1240 ГК РФ был приведен исчерпывающий перечень «во избежание чрезмерно широкого применения положений о сложном объекте»43.

В совокупности все это свидетельствует, скорее, о нежелании законодателя формулировать критерии отнесения к сложным объектам. Законодатель пошел по более простому пути, установив исчерпывающий перечень конкретных объектов и исключив возможность его толкования по аналогии. Избранный законодателем подход существенно ограничил гибкость регулирования в условиях постоянного технологического прогресса.

Тем не менее определенный промежуток времени суды первой и апелляционной инстанций позволяли себе расширительное толкование перечня сложных объектов. В частности, в деле № А23-4426/2009 суд апелляционной инстанции признал компакт-диск формата MP3, содержащий музыкальные произведения и фонограммы, сложным объектом. Такая практика была пресечена Высшим Арбитражным Судом РФ в 2010 г.: « … Этот вывод [о признании компакт-диска сложным объектом] не соответствует пункту 1 статьи 1240 Гражданского кодекса Российской Федерации, содержащему исчерпывающий перечень сложных объектов…»44.

Все это привело к устоявшемуся однозначному выводу в судебной практике: перечень сложных объектов содержится в ст. 1240 ГК РФ, является исчерпывающим и не может быть расширительно истолкован. Так, в разное время по этому основанию не признавались сложными объектами:

1) компакт-диск, сборник фонограмм, альбомное издание45;

2) газета46;

3) хореографические постановки47;

4) вокально-хореографические произведения48;

5) агитационный материал для выборов, содержащий фрагменты музыкальных произведений, между которыми звучат призывы голосовать49;

6) настольная игра50.

Несмотря на то что перечень сложных объектов изложен исчерпывающим образом, а его расширительное толкование не допускается, не все юристы согласны признавать, что он носит закрытый характер. В юридическом сообществе продолжаются дискуссии о возможности расширительного толкования перечня и постоянно высказываются идеи о том, что перечень сложных объектов не должен носить исчерпывающий характер51, а некоторые объекты (такие как большие данные52 или объекты digital art53) могли бы признаваться в качестве сложных объектов интеллектуальных прав.

Существование исчерпывающего перечня сложных объектов в доктрине рассматривается как существенный недостаток данной правовой конструкции и юридической техники. Так, А.Ю. Копыловым решение законодателя называется «искусственным», поскольку, по его мнению, признакам сложных объектов могут соответствовать и иные, не поименованные в п. 1 ст. 1240 ГК РФ, а некоторые поименованные объекты не отвечают критериям сложного объекта54.

Высказывались идеи о том, что гибкость толкования понятий «аудиовизуальное произведение», «мультимедийный продукт» и «театрально-зрелищное представление» позволяют относить многие непоименованные объекты, включая объекты digital art, к сложным объектам55. Подобный подход был использован в деле № А12-10588/2021, где речь шла о неправомерном использовании виртуальных туров, представляющих собой сборники панорам, в которых был использован ряд фотографических произведений. Коллегия судей кассационной инстанции пришла к выводу о том, что виртуальные туры, в защиту которых был подан иск, представляют собой сложные объекты, а именно мультимедийные продукты56. Признание совокупности фотографических произведений мультимедийным продуктом и, соответственно, сложным объектом представляется весьма спорным. Искусственное расширение закрытого перечня сложных объектов через признание их таковыми на основании категорий, не имеющих законодательного определения (в первую очередь имеются в виду мультимедийные продукты), создает правовую неопределенность и затрудняет прогнозируемость судебной практики.

Тем не менее такие предложения и подходы свидетельствуют о назревшей проблеме исчерпывающего перечня сложных объектов и демонстрируют попытку адаптировать существующий правовой режим к новым видам непоименованных объектов. Однако вместо подготовки системного решения на законодательном уровне, в настоящее время правоприменитель вынужден прибегать к замысловатым механизмам обхода существующих императивных норм. В связи с этим считаем целесообразным наряду с указанием выделенных нами признаков предусмотреть открытый перечень сложных объектов, аналогичный конструкции п. 2 ст. 1260 ГК РФ о составных произведениях, что позволит сделать правовой режим более определенным, а правовое регулирование – более гибким и эффективным.

3. Участники отношений и принципы распределения прав на сложный объект

Ключевой фигурой всего правового режима сложных объектов является лицо, организовавшее создание сложного объекта (далее – организатор). При этом положения ГК РФ не раскрывают данного понятия, а на основании положений ст. 1240 ГК РФ нельзя однозначно определить, кто именно может выступать в качестве организатора и какие действия он должен предпринять.

Определенные разъяснения были даны в п. 44 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»: под лицом, организовавшим создание сложного объекта, следует понимать лицо, ответственное за организацию процесса создания такого объекта, в частности лицо, взявшее на себя инициативу и ответственность за создание соответствующего объекта (например, продюсер). Интересно, что данное определение организатора не претерпело изменений с момента его закрепления в совместном постановлении Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Представляется, что под организатором как законодатель, так и правоприменитель, в первую очередь, понимает такое лицо, которое готово взять на себя значительные организационные, финансовые и другие затраты, необходимые для создания сложного объекта. При этом отсутствие каких-либо дополнительных разъяснений позволяет сделать следующий вывод: в настоящее время не установлено ограничений в отношении организационно-правовой формы юридического лица, выступающего в качестве организатора, а также не предусмотрены запреты на выполнение данной функции физическим лицом.

Среди ученых высказывалась позиция о том, что наличие организатора является еще одним конституирующим признаком сложного объекта57. Так, Ф.Р. Хайруллин указывал, что в случае отсутствия организатора, нормы ст. 1240 ГК РФ применяться не должны58. Данный подход представляется неверным, поскольку исключает случаи создания объектов, подпадающих под выделенные нами признаки, единственным лицом. Как отмечалось ранее при анализе признака многосубъектности, искусственное сужение сферы применения правового режима сложных объектов представляется неоправданным. В настоящее время нельзя отрицать возможность создания таких объектов без участия организатора или без вовлечения множества субъектов в классическом понимании. Подобного мнения придерживается и К.А. Барышникова: «Сущность объекта не может быть поставлена в зависимость от того, как был организован процесс его создания»59.

Конструкция, предусмотренная действующим законодательством, подразумевает, что деятельность организатора не является творческой, следовательно, организатор – это однозначно не автор60. На отсутствие творческого характера в деятельности организатора неоднократно указывалось и в доктрине61. Статья 1240 ГК РФ четко разграничивает понятия организатора и автора результата интеллектуальной деятельности, входящего в состав сложного объекта. Тем не менее отсутствие законодательных ограничений позволяет признать, что физическое лицо также может самостоятельно создать сложный объект, обладая исключительными правами на все входящие в его состав результаты интеллектуальной деятельности. Тем самым, в российском праве нет формальных препятствий для ситуации, при которой организатор создания сложного объекта и автор входящих в его состав результатов совпадают в единственном лице.

Статья 1240 ГК РФ указывает на возможный способ создания сложного объекта путем организации его создания организатором, которому принадлежат права на вошедшие в сложный объект результаты интеллектуальной деятельности. Спорным является вопрос о том, можно ли считать названный способ создания сложного объекта единственным. Так, вряд ли можно утверждать, что из формулировки «лицо, организовавшее создание сложного объекта …, приобретает право использования [включенных в него] результатов на основании договоров» следует, будто сложный объект не может быть создан иным способом, включая самостоятельную творческую деятельность автора, о чем шла речь выше. А значит, организация его создания неким организатором-продюсером не является квалифицирующим признаком сложного объекта, а таковой продюсер не является единственным возможным его правообладателем62.

Именно организатор (при его наличии), занимающий координирующую роль в создании сложного объекта, аккумулирует права на составные результаты интеллектуальной деятельности. Положения ст. 1240 ГК РФ содержат диспозитивные нормы о том, что:

1) при неопределенности типа договора организатора с правообладателем специально включаемого в сложный объект результата интеллектуальной деятельности такой договор будет считаться договором об отчуждении исключительного права (абз. 2 п. 1 ст. 1240 ГК РФ);

2) если организатор заключил лицензионный договор с правообладателем включаемого в сложный объект результата интеллектуальной деятельности, то он будет считаться заключенным на весь срок и в отношении всей территории действия соответствующего исключительного права (абз. 3 п. 1 ст. 1240 ГК РФ).

При этом условия лицензионного договора, ограничивающие использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта63, недействительны (п. 2 ст. 1240 ГК РФ).

Такая концепция была призвана, в первую очередь, упростить коммерческий оборот сложных объектов, обеспечивая их юридическую целостность и исключая ситуации, при которых отдельные авторы имели бы правовые механизмы блокировать использование таких объектов из-за разногласий в распределении прав. О дополнительной поддержке прав лица-организатора писал и В.А. Дозорцев: «… Обладателю права на комплексное многослойное произведение должно принадлежать право и на использование всех его элементов. Такого правообладателя, после того как он приобрел право на элементы, уже нельзя поставить в зависимость от произвола каждого участника разнородной творческой деятельности, имеющего свои индивидуальные права. … Всех творцов сложного, комплексного результата нельзя ставить в зависимость от произвола одного из них – интересы каждого из участников не должны быть подвержены риску, связанному с судьбой прав другого участника, все они должны находиться в равном положении»64.

Анализ статьи 1240 ГК РФ показывает, что законодателем была предпринята попытка сформировать самостоятельный правовой режим сложных объектов. Тем не менее избранный законодателем способ юридической техники свидетельствует о том, что ст. 1240 ГК РФ регулирует лишь определенные аспекты распоряжения исключительными правами. При этом основные положения не относятся ни к понятию сложного объекта как предмета правового регулирования, по поводу которого закон регламентирует отношения, ни к его правовому режиму. Единственная норма, которая может быть отнесена к эффективному регулированию отношений по поводу сложных объектов – это запрет на отзыв произведения до его обнародования (п. 2 ст. 1269 ГК РФ), что, действительно, снимает возможное препятствие к их использованию.

В то же время указанные права и обязанности основных субъектов, которые регулируются в ст. 1240 ГК РФ, возникают, как правило, до появления самого сложного объекта, тем самым регулирование этих отношений фактически остается вне пределов ст. 1240 ГК РФ.

Таким образом, законодатель, руководствуясь не вполне очевидными основаниями и без четко сформулированных признаков, выделил из общего массива результатов интеллектуальной деятельности, возникающих в результате объединения нескольких самостоятельных охраноспособных элементов, ограниченный перечень объектов, отнесенных к категории «сложных». При этом единственной целью такого выделения стало закрепление особых диспозитивных норм, регулирующих порядок приобретения (аккумулирования) прав на данные объекты.

Более того, в ситуации, когда включаемый в сложный объект результат интеллектуальной деятельности создается юридическим лицом (что характерно для разработки «единого, но сложного, комплексного и многослойного результата, состоящего из множества разнородных объектов» в терминологии В.А. Дозорцева), закрепленное в ст. 1240 ГК РФ правило о приобретении исключительного права на такой объект организатором его создания фактически дублирует норму п. 1 ст. 1296 ГК РФ «Произведения, созданные по заказу».

В этой связи представляется, что регламентация получения прав на включаемые в сложный объект результаты интеллектуальной деятельности не является достаточной причиной их выделения в отдельную категорию. Тем более, что данная категория выделена без достаточно четкого обособления от других объектов, тоже осложненных использованием в их составе нескольких результатов интеллектуальной деятельности.

Данная регламентация могла бы быть уточнена или предусмотрена в рамках положений об отдельных видах договоров65 без необходимости создания специального правового режима. Представляется, что в настоящий момент в отсутствие определения конституирующих признаков при одновременном закреплении исчерпывающего перечня сложных объектов актуальность ст. 1240 ГК РФ в существующем виде продолжает оставаться невысокой как для практики и гражданского оборота, так и для подробного научного исследования.

Исправить сложившуюся ситуацию и сформировать действительно эффективный механизм правового регулирования сложных объектов нам представляется возможным с учетом уже имеющейся развитой законодательной базы и доктринальной проработанности данного вопроса в Российской Федерации. Основной путь дальнейшего совершенствования положений о сложных объектах, на наш взгляд, сводится к закреплению открытого перечня в ст. 1240 ГК РФ, установлению основных конституирующих признаков таких объектов и более четкому разграничению прав между участниками. Внедрение указанных мер обеспечит гибкость правового регулирования, которое покажет свою эффективность в условиях постоянного технологического развития.

4. Зарубежный опыт

Исследование сложных объектов, как и любого иного комплексного явления, было бы неполным без учета зарубежного опыта. Однако сравнительно-правовой анализ показывает, что Россия в этом отношении обладает определенной уникальностью, выделяя объекты данной категории в качестве отдельного феномена. В других юрисдикциях задачи, которые в российском правопорядке решаются через концепцию сложных объектов, как правило, регулируются иными правовыми механизмами.

США и концепция «work for hire». В США отсутствует специальное регулирование категории сложных объектов, аналогичной российскому праву. Вместо этого используется специфический инструмент – концепция «work for hire»66 (работа по найму). Основная особенность этого механизма заключается в том, что автором и правообладателем всех существующих авторских прав становится лицо, нанявшее творца для создания произведения или его части (как правило, таким лицом выступает работодатель или заказчик; как физическое, так и юридическое лицо). Это представляет собой исключение из общего принципа, согласно которому автором признается лицо, непосредственно создавшее произведение.

Для признания произведения, созданного «по найму», необходимо наличие либо трудовой функции, либо соответствие одному из девяти вариантов произведений, указанных в американском законодательстве, наряду с письменным согласием67. Практически это означает, что если все стороны согласны с тем, что произведение создается как работа по найму, то формируется единый объект, право на который принадлежит организатору. Если такого консенсуса нет, то речь идет скорее о «комплексном» произведении, состоящем из множества частей. Однако и в первом, и во втором случае право на целое не поглощает права на отдельные части, поскольку любое право может быть разделено и передано отдельно.

Континентальный подход. В странах континентальной правовой системы подход иной. Общий подход заключается в следующем: признается, что некоторые произведения (например, кинофильм) могут состоять из отдельных произведений, которые имеют большее или меньшее значение. Однако правовая природа таких произведений определяется тем, что структурные элементы взаимно адаптированы, интегрированы и дополняют друг друга, создавая не просто совокупность, а самостоятельный результат, который не сводится к сумме частей. Концептуально такие объекты признаются едиными, а его создатели – соавторами68. Дальнейшее регулирование остается на откуп конкретных юрисдикций.

В Германии авторами считаются все, кто внес творческий вклад, при этом организатор получает специальное sui generis право на коммерческую эксплуатацию кинофильма, действующее в течение 50 лет после его первого обнародования. При этом, поскольку авторские права сохраняются, любые решения о судьбе произведения и иные возникающие вопросы должны приниматься коллективно. Исключение составляют права на оригинальное произведение (роман), сценарий и музыку для фильма, которые остаются неизменными в силу прямого указания закона.

В то же время во Франции произведения дифференцируется в зависимости от характера соавторства на коллективные произведения (L’oeuvre collective) и произведения сотрудничества (L’oeuvre de collaboration)69. При этом произведения сотрудничества создаются несколькими лицами, которые совместно получают авторские права на итоговый результат, в то время как коллективные произведения70 создаются по заказу организатора, а соавторы не получают авторские права на произведение в целом, сохраняя права только на собственную часть71. Интересно, что по французскому праву аудиовизуальные произведения относятся к произведениям сотрудничества, в то время как мультимедийные продукты – к коллективным произведениям72. В этой системе оба объекта рассматриваются не как единые произведения, а скорее, как «комплексные» объекты.

Подходы Германии и Франции в достаточной степени различны, что вызвано, прежде всего, фундаментальным различием между монистической и дуалистической теориями: в первой авторское право считается единым, неделимым и непередаваемым, а во второй оно представлено как совокупность имущественных и неимущественных прав, при этом отчуждаемыми являются только последние. Тем самым, французское право решает первую проблему, связанную с множественностью авторов, но при этом оставляет без внимания вторую – связанную с многосоставностью такого объекта и его оборотом, оставляя это на волю договорного права.

Очевидно, что специальное законодательное регулирование, посвященное вопросам авторства и консолидации прав, в первую очередь касается кинофильмов и иных аудиовизуальных произведений. Иные виды результатов интеллектуальной деятельности, которые в России признаются сложными объектами, не имеют отдельного правового режима и рассматриваются в судебной практике лишь по отдельным вопросам.

На основании проведенного анализа можно сделать вывод о том, что многие проблемы, возникающие в сфере интеллектуальных прав, в зарубежных юрисдикциях решаются индуктивным путем – через разрешение отдельных споров, без системной доктринальной проработки. В результате такое регулирование часто носит фрагментарный, ad hoc характер: правовая система реагирует на появление конкретных объектов (например, фотографии или кинофильмы), а не создает унифицированный правовой механизм. В то же время российское право выделяет самостоятельный институт, обеспечивающий единое регулирование сложных объектов.

Заключение

Подводя итог первой части нашего исследования, следует отметить, что концепцию сложного объекта можно справедливо рассматривать в качестве значительного достижения российской юридической науки, которой удалось выделить и концептуализировать правовую природу сложного объекта интеллектуальных прав. В отличие от зарубежных юрисдикций, где аналогичные объекты нередко рассматриваются исключительно как разновидности охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (для регулирования некоторых разрабатываются ad hoc нормы в законодательстве), то в российском праве на основе заложенной в доктрине идеи о существовании «комплексных и многослойных» объектов получилось осмыслить правовую конструкцию сложного объекта и закрепить ее в виде самостоятельного института.

При этом в контексте IV части ГК РФ сложный объект не просто представляет собой категорию интеллектуальных прав, но и формирует самостоятельный правовой режим, регулирующий (или, по крайней мере, должен регулировать) порядок аккумулирования прав на такой объект73. Специфика данного правового режима заключается в том, что его регулирование направлено не на отдельные составляющие, а на объект в целом, что призвано обеспечить правовую определенность в вопросах коммерческого оборота таких объектов. Несмотря на это, действующий механизм аккумулирования прав не оптимален и требует дальнейшей проработки, поскольку он не учитывает разнообразие способов создания сложных объектов и возможные модели взаимодействия между организатором и авторами (при их наличии).

Безусловно, в настоящее время формирование правового режима сложных объектов в российском праве нельзя назвать завершенным. С момента введения в действие IV части ГК РФ в правовом регулировании сложных объектов существуют серьезные пробелы, а в настоящее время уже назрела необходимость дальнейшего совершенствования ст. 1240 ГК РФ с учетом указанных недостатков, что позволило бы сделать институт сложных объектов более широко применяемым на практике. Однако сам факт закрепления такого правового режима, направленного на достижение баланса интересов различных участников (как авторов, так и организаторов) при создании отдельных результатов интеллектуальной деятельности, демонстрирует высокий потенциал российской правовой науки и ее способность к формированию оригинальных теоретических и прикладных решений в области интеллектуальных прав, которые позволяют субъектам и правоприменителю адаптироваться к изменяющимся технологическим и экономическим реалиям.

В настоящей статье были рассмотрены общие положения, посвященные правовому режиму сложных объектов, их основным признакам, а также вопросам аккумулирования прав на сложный объект и входящих в его состав результаты интеллектуальной деятельности. Специальные положения регулирования института сложных объектов, а также анализ отдельных результатов интеллектуальной деятельности, которые могут быть квалифицированы в качестве сложных, требуют детального изучения и будут рассмотрены в следующей части данного исследования.