Конкурсные работы лауреатов XX Всероссийского профессионального конкурса «Правовая Россия» в номинации «Право интеллектуальной собственности»

В декабре 2024 г. стартовал XX Всероссийский профессиональный конкурс «Правовая Россия». За 20 лет проведения конкурса общее число участников составило 196 тысяч человек из 837 населенных пунктов страны. Журнал Суда по интеллектуальным правам выступал информационным партнером конкурса.

Конкурс проходил в 2 тура. Подведение итогов и торжественное награждение победителей и лауреатов с вручением дипломов и ценных призов состоялось в Москве в историческом здании ГУМа на Красной площади в конце мая 2025 г. 

В номинации «Право интеллектуальной собственности» одержали победу:

• З.В. Тетцоева (второе место)
   
• В.В. Епифанов (третье место)

Первое место в этом году не присуждалось.

В представленном материале приводятся развернутые ответы на задания основного тура конкурса «Правовая Россия» в номинации «Право интеллектуальной собственности». Участникам конкурса, прошедшим отборочный этап, в основном туре организаторы предложили дать ответы на следующие вопросы.

Вопрос № 1

Сохраняет ли право требовать взыскания компенсации за неправомерное использование третьим лицом объекта авторского права правообладатель, который предоставил лицензиату право использования этого произведения на условиях исключительной лицензии и в договоре не предусмотрел условие о сохранении за собой права использования этого объекта в соответствии с п. 1 ст. 1236 ГК РФ?

Если сохраняет, то могут ли оба – правообладатель и лицензиат по исключительной лицензии – требовать взыскания компенсации за один факт неправомерного использования произведения; учитывается ли наличие двух лиц, заявляющих требования в связи с одним событием?

Вопрос № 2

Общество с ограниченной ответственностью «Ангарские чайники» обратилось в Роспатент с заявкой на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения «Ольхон» для индивидуализации товаров 30-го класса «напитки на основе чая» Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

Решением Роспатента в государственной регистрации товарного знака отказано. Роспатент указал, что обозначение «Ольхон» воспроизводит название острова на озере Байкал, воспринимаемом как национальное достояние России, а потому предоставление ему правовой охраны в качестве товарного знака противоречит общественным интересам (подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК РФ). Кроме того, озеро, в акватории которого находится остров Ольхон, является объектом Всемирного природного наследия ЮНЕСКО (п. 4 ст. 1483 ГК РФ). Общество с ограниченной ответственностью «Ангарские чайники» подало возражение на отказ в государственной регистрации товарного знака, указывая на отсутствие охраняемого общественного интереса, препятствующего предоставлению правовой охраны спорному обозначению, и на то, что остров Ольхон объектом природного наследия сам по себе не является, а также на то, что этот остров принадлежит на праве собственности Российской Федерации и последняя не заявила своих возражений против регистрации товарного знака. В удовлетворении возражения было отказано. Решение по результатам рассмотрения возражения обжаловано в судебном порядке. В судебном заседании общество с ограниченной ответственностью «Ангарские чайники» ходатайствовало об отложении судебного разбирательства для предоставления возможности урегулирования спора миром.

Оцените возможность предоставления правовой охраны обозначению «Ольхон» в качестве товарного знака. Какие обстоятельства учитываются при оценке заявленного обозначения на соответствие положениям подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК РФ? Возможно ли, и если да, то при каких обстоятельствах, противопоставление товарным знакам обозначений, воспроизводящих название географических объектов, входящих в состав объектов природного наследия? Может ли, и если да, то при каких обстоятельствах, быть урегулирован миром подобный спор?

З.В. Тетцоева,
юрист,
лауреат конкурса (II место)

Ответ на вопрос № 1

В пункте 79 Постановления Пленума ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой ГК РФ» (Постановление № 10) указано, что основанием для предъявления лицензиатом требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права в соответствии со ст. 1254 ГК РФ является нарушение полученных на основании лицензионного договора прав самого лицензиата, а не правообладателя.

Из данного разъяснения следует, что в ст. 1254 ГК РФ речь идет не о переходе правомочия на взыскание компенсации от правообладателя к обладателю исключительной лицензии, а о наделении лицензиата самостоятельным правом.

При этом действующее законодательство не дает оснований по умолчанию отрицать право правообладателя на взыскание компенсации в том случае, если он не сохранил право использования объекта в период действия исключительной лицензии (указанное подтверждается и судебной практикой по делам, в рамках которых компенсация была взыскана в пользу такого правообладателя – см., например, судебные акты по делам №№ А83-14520/2022, А83-25537/2021).

С учетом этого встает вопрос пределов ответственности нарушителя, который при независимости прав правообладателя и исключительного лицензиата рисковал бы понести многократную ответственность.

Взыскание компенсации за нарушение исключительного права имеет не только восстановительную функцию, но и штрафную (см., например, постановление КС РФ от 24 июля 2020 г. № 40-П). Однако это не означает, что объем ответственности правонарушителя за один факт нарушения исключительного права на один объект может выходить за пределы, установленные законом. В постановлениях от 13 декабря 2016 г. № 28-П, от 13 февраля 2018 г. № 8-П, от 24 июля 2020 г. № 40-П отмечал, что в каждом конкретном случае меры гражданско-правовой ответственности должны определяться исходя из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого они применяются) тому вреду, который причинен в результате противоправного деяния, с тем чтобы обеспечивалась их соразмерность совершенному правонарушению, а также соблюдался баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств.

ВС РФ рассмотрел вопрос взыскания компенсации за нарушение прав на НМПТ в случае множественности его правообладателей и в определении от 15 ноября 2022 г. по делу № А63-13005/2020 указал, что компенсация причитается всем обладателям исключительного права, за счет неправомерного использования исключительных прав которых он смог этот доход извлечь, и должна распределяться на всех обладателей исключительного права.

В этой связи ВС РФ выработал для судов механизм, в соответствии с которым необходимо привлекать к делу о взыскании компенсации по иску любого из правообладателей остальных правообладателей НМПТ для определения доли рынка обратившегося с иском лица, с учетом того, что остальные правообладатели также вправе взыскать соответствующую их доле рынка часть компенсации.

ВС РФ отметил, что непривлечение остальных правообладателей к делу о взыскании компенсации одним из них может многократно увеличить размер компенсации, взыскиваемой с нарушителя прав на НМПТ, что не соответствует принципу правовой определенности, предполагающему стабильность и гарантирующему справедливое правовое регулирование.

Указанное «ratio» также можно перенести на рассматриваемую ситуацию: независимое взыскание компенсации с нарушителя объекта авторского права правообладателем и исключительным лицензиатом может привести к многократному увеличению размера взысканной компенсации (по сравнению с установленной законом), что не соответствует принципу правовой определенности и не обеспечивает стабильность и справедливое правовое регулирование.

Может показаться, что в случае исключительной лицензии на все виды использования весь рынок принадлежит лицензиату, поэтому и вся компенсация полагается по указанной логике ВС РФ только лицензиату.

Однако компенсация – это альтернатива убыткам, к которой прибавляется возможность карательной санкции, а убытки могут быть не только в виде реального ущерба, но и упущенной выгоды. Даже если все виды использования объекта на рынке осуществляет лицензиат, ущерб при этом может возникнуть и на стороне правообладателя, чей актив из-за действий нарушителя мог упасть в цене (например, из-за некачественного материала игрушек у детей возникли проблемы со здоровьем, что снизило спрос на товар, изготовленный с использованием соответствующего объекта). Вряд ли в таком случае уместно говорить о том, что убытки возникают только на стороне лицензиата и не возникают на стороне правообладателя. Соответственно, неверен будет и вывод, что компенсация полагается только лицензиату.

В любом случае следует привлекать к делу по иску правообладателя лицензиата (и наоборот), чтобы соотнести их требования к нарушителю между собой и определить их доли в рамках общей суммы компенсации соразмерно претерпеваемому вреду. Это позволит уложить требования в рамках установленного законом предела.

Ответ на вопрос № 2

2.1. При ответе на первый подвопрос я исхожу из того, что имеется в виду оценка охраноспособности обозначения в целом в соответствии со ст. 1483 ГК РФ

Обозначение «Ольхон» является названием крупнейшего населенного острова всемирно известного озера Байкал. На XX сессии комитета ЮНЕСКО по всемирному наследию принято решение о включении озера Байкал и прилегающих к нему территорий в Список всемирного наследия. При этом Байкал является популярной туристической точкой России.

Указанное может обусловливать вывод об известности острова Ольхон среднему российскому потребителю (в реальном деле необходимо было бы подтвердить данный вывод об известности острова Ольхон конкретными свидетельствами). С учетом изложенного можно сделать вывод, что данное обозначение будет восприниматься потребителем в качестве указания на место происхождения / производства товаров 30 класса МКТУ «напитки на основе чая», в связи с чем предоставление ему правовой охраны противоречит подп. 3 п. 1 ст. 1483 ГК РФ.

В части соответствия п. 4 ст. 1483 ГК РФ см. п. 2.3.

2.2. Защита объектов, обладающих статусом всемирного природного наследия, в целом охватывается общественным интересом. Однако применительно к рассматриваемому случаю будет учитываться вред, который наносится конкретному объекту всемирного природного наследия предоставлением правовой охраны заявленному обозначению.

Общественный интерес в таком случае состоит в защите восприятия объекта, обладающего всемирной природной ценностью. Смысл в том, что вред должен наноситься не только самим по себе общественным интересам, но также конкретным объектам, лицам, явлениям, институтам, защита определенного восприятия которых охватывается общественным интересом (см., например, решение Суда по интеллектуальным правам от 11 марта 2024 г. по делу № СИП-1207/2023).

Так, не допускается предоставление правовой охраны обозначениям, обладающим негативной семантикой, способствующее потере репутации обладающими культурной ценностью объектами, понижению статуса объектов культурного наследия (см., например, постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 13 сентября 2021 г. по делу № СИП-864/2020).

В данном случае неясно, в связи с чем предполагаемая ценность конкретного природного объекта уменьшится в результате предоставления правовой охраны обозначению «Ольхон» в отношении товара 30 класса МКТУ «напитки на основе чая».

2.3. Вывод о несоответствии обозначения «Ольхон» п. 4 ст. 1483 ГК РФ может быть сделан в том случае, если доказано, что адресная группа потребителей узнает данное конкретное обозначение как указывающее на часть соответствующего объекта всемирного природного наследия (подход основан на логике п. 81 Постановления № 10 и отражен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 13 октября 2022 г. по делу № СИП-298/2022, от 21 декабря 2022 г. по делу № СИП-333/2022).

С учетом указанного в п. 2.1 вероятность вывода правоприменителя о наличии оснований для отказа в силу п. 4 ст. 1483 ГК РФ является высокой.

2.4. Спор о признании недействительным решения Роспатента об отказе в предоставлении правовой охраны товарному знаку не может быть урегулирован миром, поскольку Роспатент является государственным органом и принимает решения в защиту не собственного интереса, а в защиту закона и правопорядка (в пользу интересов неопределенного круга лиц), в связи с чем не может выступать стороной мирового соглашения.

Однако по смыслу п. 33 постановления Пленума ВАС РФ от 18 июля 2014 г. № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе» согласие соответствующего лица, необходимое для регистрации товарного знака, полученное в ходе рассмотрения спора судом, в том числе путем заключения соглашения между стороной спора и этим лицом, не может быть квалифицировано судом как мировое соглашение, поскольку заключено не между сторонами судебного спора. Вместе с тем данное согласие (соглашение) является применительно к положениям ст. 138 АПК РФ результатом примирения стороны по делу и лица, согласие которого на предоставление правовой охраны товарному знаку необходимо в соответствии с требованиями гражданского законодательства. Такое согласие (соглашение) в части относительных оснований для отказа в регистрации товарного знака (в данном случае только в части п. 4 ст. 1483 ГК РФ) является основанием для отмены решения федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности и обязании его рассмотреть повторно возражение, послужившее основанием принятия этим органом оспоренного в суде решения.

В рассматриваемом случае для применения указанного механизма необходимо согласие собственника объекта или лица, у которого есть соответствующее полномочие, предоставленное собственником объекта, на выдачу подобных разрешений. При этом факт наличия указанных полномочий должен быть доказан в таких делах заявителем (см., например, постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 1 августа 2019 г. по делу № СИП-677/2018).

В.В. Епифанов,
юрист частной практики,
лауреат конкурса (III место)

Ответ на вопрос № 1

Правообладатель, который предоставил лицензиату право использования объекта авторского права на условиях исключительной лицензии и в договоре не предусмотрел условие о сохранении за собой права использования этого объекта авторского права в соответствии с п. 1 ст. 1236 ГК РФ, сохраняет право требовать взыскания компенсации за неправомерное использование третьим лицом этого объекта авторского права. За один факт неправомерного использования объекта авторского права требовать взыскания компенсации могут и правообладатель, и лицензиат по исключительной лицензии. Наличие двух лиц, заявляющих требования в связи с одним событием, не учитывается.

Данные выводы сделаны на основании следующего.

По смыслу нормы абз. 2 п. 1 ст. 1233 ГК РФ заключение лицензионного договора не влечет за собой лишение правообладателя его исключительного права на результат интеллектуальной деятельности. Содержание исключительного права составляют правомочия использовать, запрещать и разрешать использовать результат интеллектуальной деятельности. Правомочие запрещать использование результата интеллектуальной деятельности всем лицам, не имеющим на это право, является мерой защиты нарушенного исключительного права (Фролова Н.М. Правовая природа исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации // Хозяйство и право. 2024. № 3. С. 53 – 67). Поэтому правообладатель может осуществлять защиту нарушенного исключительного права любым из способов, перечисленных в ст. 12 и п. 1 ст. 1252 ГК РФ (п. 57 ПП ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10). В случае нарушения исключительного права на произведение правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации (п. 3 ст. 1252, 1301 ГК РФ).

Неправомерное использование произведения, исключительное право на которое принадлежит правообладателю, а право использования которого реализуется на основании договора исключительным лицензиатом, нарушает права обоих лиц. Однако сам факт неправомерного использования одного объекта права в данном случае допускается один (СИП от 26 декабря 2024 г. по делу № А50-28035/2023). Правообладатель и исключительный лицензиат являются солидарными кредиторами по отношению к третьему лицу, нарушившему исключительное право на одно произведение (должнику), по требованию о взыскании компенсации за такое нарушение (п. 1 ст. 322 ГК РФ). Любой из солидарных кредиторов вправе предъявить к должнику требование в полном объеме (п. 1 ст. 326 ГК РФ). Основанием предъявления исключительным лицензиатом требования о взыскании компенсации за нарушение прав по использованию результата интеллектуальной деятельности является нарушение полученных по лицензионному договору прав самого лицензиата, а не правообладателя (абз. 2 и 3 п. 79 ПП ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10). Выплата должником (третьим лицом, нарушившим права исключительного лицензиата и правообладателя) компенсации одному из солидарных кредиторов – исключительному лицензиату, освобождает должника от исполнения другому солидарному кредитору – правообладателю (п. 3 ст. 326 ГК РФ).

Из условий рассматриваемой ситуации не следует, что должник исполнил обязательство перед одним из солидарных кредиторов.

Таким образом, наличие удовлетворенного требования исключительного лицензиата о взыскании компенсации с третьего лица за нарушение прав по использованию результата интеллектуальной деятельности не является основанием для отказа в иске правообладателя к этому же третьему лицу о взыскании компенсации за нарушение его исключительных прав. Аналогичный вывод сформулирован в постановлении СИП от 26 декабря 2024 г. по делу № А50-28035/2023.

Ответ на вопрос № 2

Предоставление правовой охраны обозначению «Ольхон» в качестве товарного знака возможно после получения ООО «Ангарские чайники» согласия ФГБУ «Заповедное Прибайкалье».

Обстоятельствами, которые учитываются при оценке заявленного обозначения на соответствие положениям подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК РФ, являются: нарушение этики при использовании изображений, слов (в том числе с орфографическими ошибками), возможность неоднозначного восприятия, вызова негативных ассоциаций применительно к товарам и услугам, в отношении которых используется обозначение, обладающее негативной семантикой, способность привести к потере репутации и понижению статуса объекта всемирного природного наследия.

Противопоставление товарным знакам обозначений, воспроизводящих названия географических объектов, входящих в состав объектов всемирного природного наследия, возможно, поскольку имеются основания для вывода о том, что адресная группа потребителей узнает конкретный элемент при его отдельном использовании как указывающий на часть определенного объекта всемирного природного наследия.

Подобный спор может быть урегулирован миром в случае получения ООО «Ангарские чайники» в ходе рассмотрения спора судом согласия ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» на регистрацию обозначения «Ольхон» в качестве товарного знака, признания Роспатентом факта наличия такого согласия, а также признания Роспатентом возможности повторного рассмотрения возражений ООО «Ангарские чайники» на решение об отказе в регистрации товарного знака «Ольхон».

Данные выводы сделаны на основании следующего.

Остров Ольхон является особо охраняемой природной территорией и частью Прибайкальского национального парка (п. 1 и 2 ст. 12 ФЗ от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях», № 119 Перечня, утвержденного распоряжением Правительства России от 31 декабря 2008 г. № 2055-р, приложение к письму Минприроды России от 20 февраля 2018 г. № 05-12-32/5143). Национальные парки управляются федеральными государственными бюджетными учреждениями, имеющими свою символику, к которой относятся, в частности, словесные обозначения, отражающие характерные особенности национальных парков (п. 1 и 6 ст. 16 ФЗ от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях»). Характерными особенностями национального парка являются природные объекты, в том числе острова (АС СЗО от 18 июня 2024 г. по делу № А21-9604/2023). Остров Ольхон относится к символике Прибайкальского национального парка, который входит в ФГБУ «Заповедное Прибайкалье», обладающее исключительным правом на использование обозначения «Ольхон» (абз. 4 п. 1 Постановления Правительства России от 7 октября 1996 г. № 1168, п. 1 Приказа Минприроды от 18 июля 2013 г. № 251).

Следовательно, ООО «Ангарские чайники» было обязано обратиться в ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» за согласием на регистрацию обозначения «Ольхон» в качестве товарного знака, тождественного наименованию острова, находящегося на озере Байкал (п. 4 ст. 1483). Таким образом, отказ в предоставлении правовой охраны обозначению «Ольхон» в качестве товарного знака до получения согласия ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» является правомерным.

Обстоятельствами, которые учитываются при оценке заявленного обозначения на соответствие положениям подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК РФ, являются:

• наличие неэтичного применения национальной и (или) государственной символики, антигосударственных лозунгов, слов и изображений непристойного содержания, призывов антигуманного характера, оскорбляющих человеческое достоинство, религиозные чувства верующих, слов, написание которых нарушает правила орфографии (абз. 5 п. 37 Правил, утвержденных приказом Минэкономразвития России от 20 июля 2015 № 482);
   
• возможность неоднозначного восприятия обществом и способность вызвать негативные ассоциации применительно к товарам и услугам, в отношении которых используется обозначение, обладающее негативной семантикой, способствующее потере репутации и понижению статуса объектов всемирного природного наследия (ПП СИП от 9 октября 2017 г. по делу № СИП-65/2017).

Противопоставление товарным знакам обозначений, воспроизводящих названия географических объектов, входящих в состав объектов всемирного природного наследия, возможно, поскольку п. 4 ст. 1483 ГК РФ может быть применен также к частям объектов всемирного природного наследия, если имеются основания для вывода о том, что адресная группа потребителей узнает конкретный элемент при его отдельном использовании как указывающий на часть определенного объекта всемирного природного наследия (ПП СИП от 31 января 2025 г. по делу № СИП-727/2024).

Включение всего объекта всемирного природного наследия (озеро Байкал) в товарный знак осуществляется по правилам п. 4 ст. 1483 ГК РФ, поэтому к части этого объекта (остров Ольхон) не могут применяться более жесткие правила, установленные подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК РФ. Ольхон – крупнейший остров, находящийся в акватории озера Байкал, и третий по величине озерный остров в мире. Данный факт является общеизвестным и в доказательстве не нуждается (ст. 69 АПК РФ). Следовательно, применению подлежат правила п. 4 ст. 1483 ГК РФ, а не п. 3 этой статьи (ПП СИП от 13 октября 2022 г. по делу № СИП-298/2022).

Спор между ООО «Ангарские чайники» и Роспатентом может быть урегулирован миром при следующих обстоятельствах.

ООО «Ангарские чайники» должно в ходе рассмотрения спора судом получить в ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» согласие на регистрацию обозначения «Ольхон» в качестве товарного знака. Данное согласие применительно к положениям ст. 138 АПК РФ является результатом примирения стороны и лица, согласие которого на предоставление правовой охраны товарному знаку необходимо в соответствии с требованиями ГК РФ (абз. 4 п. 33 ПП ВАС РФ от 18 июля 2014 г. № 50). Роспатент признает у ООО «Ангарские чайники» наличие согласия ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» на регистрацию обозначения «Ольхон» в качестве товарного знака, а также посчитает возможным повторно рассмотреть возражения ООО «Ангарские чайники» на решение об отказе в регистрации товарного знака «Ольхон» (ст. 70 АПК РФ). Согласие ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» является основанием для отмены решения Роспатента и обязания его повторно рассмотреть возражение, послужившее основанием принятия этим органом оспариваемого в суде решения (СИП от 16 июня 2020 г. по делу № СИП-677/2018).